http://na-krau.livejournal.com/101118.html

http://na-krau.livejournal.com/101118.html

о системе - 2

Продолжу тут начатое…

Итак, вместо простой и понятной веры и дОлжной из этого следовать понятной и несложной религии, мы имеем весьма громоздкую вероучительную систему, зыбкую, то есть не имеющую твердого ядра, и потому превращенную и превращающуюся в бесконечный - как говорит Давлатов - гипертекст. Мы имеем весьма увесистое и повторяющееся, неинтересное, недерзновенное, примитивное богословие, постоянно решающее один и тот же вопрос – какую технику приличествует использовать новоначальным, которыми все и являются априори, чтобы победить грех.
Вообще грех отвратная вещь и вполне понятно и объяснимо желание каждого от него избавиться.
 «Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его нетяжки. Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий?»
 «Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства?»
 «Воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу. А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность.»
 «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией. Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих»
Итак – чего мы имеем? Мы имеем себя, совершенно ни на что не способных, зашоренных учениями о правильноделании, не способных верою не то что мертвых воскрешать, но и передать веру внешним.
 «а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша».

Ну а теперь давайте просто так подумаем по нашему, по буддийски – если мы ¾ нашего християнского года «постимся», свидетельствуя что – отнят у нас Жених, если все почти пасхальные и благодарственные молитвы унесены в алтарь, если главной темой вероучения сквозит мысль, что «грехи нас тянут в ад», если причащаться «во оставление грехов и в жизнь вечную» рекомендуется не часто (штоп в прелесть не впасть), если притча об умножении веры (Лк. 17. 5-10) официально толкуется так:
«Притча о рабах ничего не стоящих находится только у одного ев. Луки. Связь с предыдущим установить здесь невозможно. Господь рисует здесь картину возвращения раба с тяжелой работы на ниве или же с пастбища. Господин раба, не обращая внимания на усталость раба, велит ему приготовить для него, хозяина, ужин и служить ему подпоясавшись. И потом, когда раб исполнит приказание господина, этот последний и не подумает поблагодарить его. - Притчу эту Господь сейчас же и разъясняет. Ученики Христа также должны чувствовать себя рабами Божиими. Когда они исполнят свой долг пред Богом, то пусть не рассчитывают на какую-либо награду. Награда, может быть, и будет дана, но они сами, в чувстве смирения, должны сознавать, что они рабы, ничего не стоящие, т. е., конечно, не стоящие особых наград. Впрочем, в некоторых древних переводах, именно сирийских, этого выражения "ничего не стоящие" не имеется: там стоит одно слово "рабы". - И. Вейс полагает, что это выражение вставлено здесь на основании Мф 26-го ст. ХХV-й гл. (а лучше, кажется, предположить, на основании 30-го стиха той же главы, где встречается это самое выражение).» -
если разговоры о вере брезгливо связывают с «протестантизмом», полагая веру вопросом тыщапервым, если «оскудение веры» считают неизбежным делом времени, и связывают это естественно с «ослаблением молитвы праведников за мир» (праведники извелись тоже из-за «оскудения»), если вообще в вероучении (открываем, например, Дамаскина и пытаемся отыскать) отсутствует учение о вере (каламбур) – то какого результата можно ожидать от нашего «точнейшего исповедания»?
Результат у нас на лице. На лице нашем – недоумение: а што это за фигня такая – вера, а?

 (после продолжу)

о системе - 3

Закончу ...

У Павла сложено два гимна.
О любви и о вере.
Замечательно, но монахи, все любившее и любящее только самое-самое, гимн о вере игнорируют. Почему? Да потому что вера фигня в сравнению с любовью, которой если не имеешь – можно хоть все горы переставить – бестолку всё.
Откроем двухтомник Епифановича «Творения Максима Исповедника».
На последних страницах – идем к указателю цитат.
Смотрим Евр 11. – нет толкований.
Сравниваем  1Кор. 13. – получаем ощутимый результат….
Про любовь – с удовольствием.
Про веру – игнор. Так же как и про брак.
Про чо хочу, про то вещаю. Можно поковыряться в Патериках, Отечниках, Добротолюбии.
Результат будет одинаков.
Почти никакой.
Гимн о вере Павла заканчивается так: Евр. 12 1-5 «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия. Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими. Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха, и забыли утешение, которое предлагается вам, как сынам: сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя.»
Это к тем кто хочет до крови против греха побиться своей гордыней, забыв об утешении скорбями.
«Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому, к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах для вас, силою Божиею через веру соблюдаемых ко спасению, готовому открыться в последнее время. О сем радуйтесь, поскорбев теперь немного, если нужно, от различных искушений, дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа, Которого, не видев, любите, и Которого доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь радостью неизреченною и преславною, достигая наконец верою вашею спасения душ»
Почему вера отправлена в игнор, если все тексты Писания свидетельствуют что именно силой веры преображался мир? Что стало пониматься под словом «вера» и почему она, вместе с надеждой не делается предметом преумножения? Возрастания?
Возьмем любого неофита. О чем он получает первую информацию? – Правильно… О грехе и о любви. Полевая почта юности… Сухой паек бойца невидимого фронта. Победи грех и получи любовь.
Если вправду говорить – это очень удобно всем и всех устраивает. И то и другое (и победа и любовь) находятся за горизонтом этого мира, поэтому тем для спекуляций не счесть. Как взрывпакет обязательно прилагается «страх Божий» без объяснения что это такое… Но главное что с этой штукой можно добиться и победы и любви, только не знаем как. «Лучше всего помогает Иисусова молитва». – Панацея от всего. Используй когда ничего не помогает, то есть – всегда.
Ну а если что не работает, не помогает, то значит: или ты что-то не так делаешь.
Или ты испытываешься…  (крепость веры (?))
Или - или
Ну вот и все на сей момент.
Повторюсь – это устраивает почти всех. Наша судьба решается после смерти, мы тут можем только усилия прикладывать. Потому что притча об умножении веры понимается не в возрастающем смысле, а в уничижающем: «мы рабы ничего не стоящие». Речь-то о том чтоб вера не застывала в самодовольстве, шла дальше, а не в том, что мы чмо зачуханное…
Однако системе нужно именно чмо зачуханное. И «делать» в системе предлагается не верой, а по послушанию какому-нибудь  пуделю. «В Церкви все надо делать по послушанию»:
«Решимость быть в послушании, говоря очень условно, приближает человека к тому состоянию, в котором находился Адам до грехопадения. Хотя в человеке действуют страсти, но он ощущает мир, радость и близость к Богу, особое чувство легкости, и отсутствие гнетущих забот; к тому же страсти он слышит как бы издалека, приглушено, похожим на голоса из подземелья.
Послушание – это первое условие возвращения благодати. Однако не всякий священник может быть духовным отцом и наставником, а только тот, кто сам прошел путь борьбы со страстями и приобрел духовный опыт. Беда в том, что неопытность в духовных делах проявляется в излишней самоуверенности. Благодать Божия помогает священнику, но не зачеркивает его личности, и тем более не делает его каким-то прорицателем или отгадчиком успехов в мирских делах.
В наставничестве тоже есть своя преемственность, и старцы благословляли далеко не всех, а только некоторых из учеников продолжать их дело. Духовный наставник должен иметь незапятнанное Православие…. Особенно теперь, при демонизации мира, становится необходимым послушание»
В общем генеральная линия такова – доверься священнику с незапятнанным православием и все желания будут звучать голосами из подземелья. Это должно быть хорошо. Никаких гнетущих забот – лехкость от того что дядя даст те поклоны не больше не меньше, а отмерит скока учует.
Да, это устраивает большинство. Это кажется совершенно логичным, традиционным, ну может быть есть некоторые отклонения на местах, но в целом все хорошо. Хорошо еще и то, что пятнистых священников по идее надо бы не слухать, а только незапятнанных, что должно бы стимулировать оттирание пятен.
На бедных священников свалено всё. – Ну вообще всё. Хотя спрос – ну просто по всем здравым смыслам – с блюстителя – чо он там наблюл…-
Но! -
Бедные епископы небом даны для показа их по телику, а бедные священники вынуждены переозвучивать их глупости. При этом священники и не виноваты в том что говорят порой очевидную глупость.  Даже добросовестный священник, не выпадая из рамок своих полномочий не способен вырваться из-под пластов этих вековых отложений безверия. А ведь именно безверием, а не каким-то абстрактным «оскудением» характеризуется нынешняя эпоха, получившая эстафету от предшествующих безверующих эпох, держащих себя в «христианстве» исключительно благодаря господдержке. Благодаря «уверовавшим» империям. Где богословие и антропология затачивались под геометрию пирамиды власти. Именно поэтому христианство и легализовалось, что «рабы ничего не стоящие» - чмо зачуханное - империи гораздо интересней как материал, нежели рабы языческие, со своими кодексами чести… Не возрастающие в свободе без устали работающей верой (связь с предыдущим установить здесь невозможно), а без устали работающие с затухающей верой – такие нужнее… Вера –силой которой только и исполнялась миссия, оказалась вовсе не нужна, раз миссию стала выполнять империя. Всякий рожденный в Империи должен покреститься. Ну просто сказка! Удобное учение о борьбе с грехом (монахам спасибо), удобное учение о монархической природе Божественной власти (богословам спасибо), зачем вера, которая делает свободным? Вполне достаточно «точного изложения православной веры».
Вера, как действующий рычаг реализации желаний, исполнения надежд, совершенно выпала из жизни христианина. Она осталась в качестве довеска к молитве, но поскольку монахи втёрли всем что главная и «самая сильная» молитва это – покаянная молитва со слезами, то Господня молитва – образец молитвы веры – оказалась на задворках. Максим исповедник, например, из Господней молитвы, из слов: «хлеб наш насущный даждь нам днесь», сделал потрясающий вывод: «не заботиться вовсе о чувственной пище» и превратить нашу жизнь «в размышление о смерти, по своей воле упреждая природу и до наступления смерти отсекая от души попечения о телесном».
Вот так… И возникает вопрос – к Васе Тапкину и вообще ко всем кто в теме.
Если система это многовековое отложение всякова-бякова, перемесь святости и глупости, большой ложкой в большой плошке перемешанное варево, тыщу раз подогретое¸ сто раз пересоленное и разбавленное, если это целый массив, где золотая жила, называемая Церковью упрятана в складки – то какой способ нахождения этой жилы (или как угодно) уместен?
Я же описал тут в трех постах «систему» - так, чуть-чуть, сумбурно, поверхностно описал что вижу сам…
Система образование очень сложное, а Церковь – дар неба - очень простой.
Как забрать простое у сложного?
Я полагаю, что только изнутри разлагая сложное на простые элементы, просеивая и оставляя нужное. И не начинать с формы – это бессмысленно.