ignaty_l

Подавляющее большинство человеков на земле мыслит меморизами, говорит эхолалиями – пересказывает то, что услышали даже не стараясь вникнуть в смысл, бессознательно создавая в своей среде мемосферу и в ней мемофон – сильно фоня изречениями великих, обычно всяких политиков, которые долгое время считались в народе самыми-что-ни-на-есть догадами. Со стороны - если бы какой инопланетянин прислушался к планетному мемофону - все это походило бы для него на чирикание своих инопланетных воробушков – малоосмысленный такой треп, передающий больше эмоций, чем информации. Так, к примеру, выжимкой из релятивистской теории служит людям абсолютно бессмысленная с виду фраза «все в мире относительно», однако, произнесенная вслух работодателем перед своими подчиненными по поводу изменения условий труда и его оплаты, фраза эта может опустить настроение целого рабочего коллектива – потушить одни случайные эмоции и возбудить другие, такие же случайные, и все это не будет иметь никакого отношения ни к Эйнштейну, ни к Нильсу Бору, ни к ихним мудреным теориям. Впрочем, расхожие фразы путешествуют по головам без всякого повода, являясь возбудителями совершенно стихийных и чисто эмоциональных всплесков.

Я затеял это краткое вступление не только затем чтобы наглядно показать как почти все библейские цитаты, произносимые Гундяевым, например, или Смирновым, или Чаплиным не имеют никакого отношения ни к Христу, ни к апостолам, ни к менее известным этими господами пророкам. Нет, я хочу сказать больше, хочу сказать, что когда Смирнов, лежа на спине перед телекамерой исполняет лежачий танец говорящего живота, или когда Чаплин, словно нанюхавшись ацетону, говорит так, словно блюет ацетоном, или когда их патриарх – да ну его, впрочем, нахуй – одним словом, когда они все что-то говорят – они всего лишь последовательно и методично развивают школу обмана, которая не ими открыта. Они - в традиции. Традиция эта, как выросший у глупца аномальный зуб мудрости, уходит корнями под самый череп того, что в мемосфере прозвано православием. И это, в общем, единственная живучая в православии традиции – обманывать. Прочие от такого соседства давно сдохли в страшных мучениях не оставив потомства. Эта традиция, которую уговаривают беречь, и занята кадровым отбором обманщиков.

Но начиналось все, как мы уже говорили, не от обмана. С недостатка информации все начиналось – вся глупость с этого начинается. Обман же начинается когда недостаток восполняют дезынормацией.

Для наглядного изображения воспользуюсь мыслью, которая принадлежит не мне, но, которая пока, кажется, нигде не записана, или я что-то упустил. Эта мысль – толковая, то есть она относится к толкованию Евангелия, к экзегезе. Принадлежит эта мысль Левону Нерсесяну (_corso_), и проговорена им в приватной беседе, в то время когда мы совсем недавно расслабленно пили кофе в одной московской забегаловке, и фонили на разные христианские темы в стороне от общего, к счастью совершенно мiрского, то есть – безобидного, фона.

Левон заметил, что фраза про вырви-глаз-отруби-руку никак не может считаться рекомендацией жестко рефлексировать на «блудные помыслы», а относится к своевременной чистке своих церковных рядов от всяких паразитов – от Чаплиных, там, от Смирновых, и от этого чучела, которое у них зовется «пора привыкать».

Обратимся к первоисточнику, сразу приведу длинную цитату, чтобы было понятней: 

«кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный; и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную.».

Это Мф.18:6-9.

У Марка (9:42-47) – почти тоже самое.

Речь совершенно очевидно не о «соблазняемых» (блудными помыслами и прочими православными ужасами), а о соблазнителях: «горе тому человеку, через которого соблазн приходит; если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя».

У Марка все это усилено упоминанием о соли, которая солонится огнем, проще – выпариванием. Чем меньше жижи, тем солонее соль, а если соль растворить, то и вкуса ее не почувствовать. Простая рекомендация – жидких людишек просто прогонять, отсекать, выпаривать. Какое бы высокое значение он не имел. Даже если он рука или нога или глаз, весь из себя такой прозорливый добытчик, вхожий в кабинеты. Радетель. Жидкость определяется презрением к малым. На современном нам языке это звучало бы, и звучит так – жизнь социума должна строиться исходя из нужды самых беззащитных. Отвечая на вопрос апостолов «кто больше в Царстве Небесном?» Христос говорит, что «элита» должна состоять из законченных эгалитариев.

«Горе миру от соблазнов», но уж куда горше, когда соблазн исходит от тех, кто должен бы участвовать в вызволении мира. Парадокс может быть в том, что за малым следует пойти на край света, чтобы вызволить, а презиратель этого малого «пусть лучше погибнет», чем утащит за собою всех вслед за своим презрением.

Итак, как лошади не нужна пятая нога, так и церкви не нужны жидкие, случайные люди. «Структура» церкви как ее «наметил» (я намеренно пользуюсь грубыми словами) Христос такова: качество важнее количества; пусть вас будет мало, но не будет ни одного тухлого; задача церкви понятна – изменение мира людей. Лучше вас всегда – бесконечно долго – будет мало, чем всегда жидко.

Таким образом, слова о вырванном глазе совершенно понятны, в них нет никакого указания гасить спермотоксикоз мазохическими упражнениями, а есть убедительная рекомендация скорее идти на разрыв с людьми жестокими, на что и обратил внимание Левон.

Но я уже вижу лес рук, и даже одну приподнятую ногу одного приплюснутого праграмёра, и понимаю, что мне сейчас же взахлёб начнут указывать на упущение. Что про вырвиглаз сказано еще и в Нагорной от Матфея между смотреть на бабу и с бабой же не разводиться, и там-то весь центряк и есть.

Перестаньте так на меня смотреть, как Смирнов на телекамеру, персаворе. Плиз. Я с чего по вашему начал? – Правильно, с мемосферы и с мемофона. К ним мы и подъезжаем на пониженной передаче, так что сейчас и будем разгружаться.

Пользуясь всем вышесказанным я хочу еще раз пояснить, а может даже и рассказать как писалось Писание. Это очень важно, поймите. Никогда люди так и не научатся понимать написанное, если они не уяснят для себя как и почему все это составлялось. Потому что толкование шарахнулось от авторитета «сам Бог писал, а люди руки на прокат дали» к авторитету «тщательного анализа текста». Байка про «несохранившийся первоначальный текст логий» ничуть не лучше рук на прокат не потому что он якобы «научный», а потому что он объясняет еще меньше чем диктант Св. Духа.

Мы будет называть первые три евангелия «научными рефератами», а составителей этих первых трех евангелий – «руководителями проекта» в должности старших научных сотрудников. Я не знаю их имен. Возможно их звали Матфей, Марк и Лука. А возможно как-то иначе, и это совершенно не важно, впрочем, их было гораздо больше. Важно то, что каждый из них начал свои изыскания со сбора народного фольклора о Христе. Кто финансировал проекты мы тоже не знаем, но вряд ли ошибемся, предположив, что это было делом довольно крупных общин. Однако мы можем с большой долей уверенности сказать, что проект «от Луки» финансировался гражданином Феофилом, который по каким-то причинам желал переплюнуть конкурентов и заказал помимо прочего детство и юность. Велись эти работы по началу довольно независимо друг от друга, и, вероятнее всего, примерно в одно и тоже время. Впрочем, обмен информацией и добытым материалом вполне приветвовался. Бум был такой. Итак, пока группы младших научных сотрудников шарахались по городам и весям, собирая и систематизируя мемофон, старшие научные сотрудники занялись главным и самым трудным – восстановлением хронологии события. Мемосфера доставляла мемофон караванами, байки о Христе вываливались на столы руководителей корзинами, их тщательно сортировали, сверяли, и достоверными признавались те, которые встречались чаще всего и не сильно различались. Самыми ценными считались показания самовидцев или их ближайших родственников и друзей: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях,  как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова,  то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил». Ну понятно, одним словом. «По порядку», «исследовав» - то есть приведя хаос во что-то организованное. Трудно сказать с чего начался бум. Выскажу свое мнение. Скорее всего многие вдохновились Писанием Самовидца Иоанна (см. упомянутое «Слово» в обращении к Феофилу), и оно показалось им хорошим, но недостаточным.  Во многом – непонятным. Ко всему прочему в нем было мало мемофона. Требовалось восстановить то, что Христос говорил и делал при большом скоплении людей. Этим и занялись научные экспедиции, организуемые в разные уголки Малой Азии и Палестины.

Наскребли они немало. Надо заметить что скребли не только крупные научные проекты, но и всякие кустари любители, которые не умели разбираться в шумах, издаваемых мемосферой, и вносили в свои сочинения все подряд, все что услышали на рынке. Но они нас мало интересуют, потому что от них почти ничего не осталось.

На конечном этапе научным руководителям требовалось скрестить «хронологию» и мемофоном. Начались консультации. Проект «от Матфея», например, требовал внесения вырвиглаза дополнительно в Нагорную, а проект «от Марка» научно доказывал, что вырвиглаз было произнесено только один раз и только по одному случаю, из-за чего вообще не получил лицензию на использование Нагорной, да и не очень-то и хотел, считая Нагорную не речью перед народом, а наставлением ученикам.

Мы можем обнаружить, что проект «от Марка» старается следовать за Иоанном, а проекты «от Луки» и «от Матфея» гораздо чаще сверяются между собой, позволяя каждый себе гораздо более творческий подход. Совершенно неправильно считать «от Матфея» расширенной и поздней версией «от Марка». Проект «Марк» более академичен и старается просто восполнить Иоанна.

Ну это я сейчас нагородил своего огороду чтобы было понятно о чем речь. В евангелиях есть очевидные «вставленные» фрагменты, которые кажутся помещенными в текст ни к селу ни к городу, и вырвиглаз в пятой Матфея из их числа. Скажем прямее. При всех неизбежных в такие проекты налетах Св. Духа, евангелисты не всегда понимают куда тыркнуть хорошую, любимою народом и стойко фонящую в мемосфере цитату, и тыкают ее куда им покажется поскладнее. Пошла речь о бабах – ну значит сюда надо и соблазн тыкать, ибо кто нас еще соблазняет кроме баб. Таких «вставок» очень много, я об этом уже раньше поминал, но дело в том, что это по большому счету не совсем и вставки. Евангелия – кроме Иоанна – добротная научная реставрационная работа. Очень интересная и очень академичная. С четко ощутимым присутствием Святого Духа. Но только не надо вот этого, ладно? – Что Святой Дух это когда ать-два и срать по команде. Кстати, с Писанием совсем не было бы проблем, если бы люди хоть приблизительно понимали Кто Такой Святой Дух. Если бы для них слово Бог, было бы не просто словом из трех букв на церковном заборе; - неведомой величиной без значения. Ведь это же правда. Слово, которое есть вещь-в-себе. Слово, за которым не стоит ничего, что можно было бы назвать. То самое «множество всех множеств, имеющих себя своим отрицанием».  Слово, как не указание на предмет.

Итак, мы поняли, что люди писавшие Писание ставили цель хоть как-то анимировать мемофон. Подвести под него хронологию. Привязать каждое отдельное изречение Христа к сопутствующей ситуации. Таким образом Синоптические Евангелия отчасти отражают борьбу с цитатами, с растаскиванием учения  в розницу. Но с другой-то стороны учение же не состоит из культа истории учения, как и не состоит из заучивания цитат.

Учение прежде всего в боговедении. Бог Таков, Каким Сын явил. И это как бы интуитивно понятно что это так. С этого, можно сказать, начинается евангелие от самовидца. Это – аксиома. Беззлобный, очень чутко – бескомпромиссно – реагирующий на всякую ложь, с утра до вечера занятый починкой того, что наворочали слуги пахана своего сатаны. Изможденный в этой борьбе но не убитый. Для слуг сатаны, конечно, убитый. Для живых – нет. Ну, собственно и все. Учение-то проще и лаконичней Четырех Благородных. Как уже говорил раньше – Одна Благородная: Есть Жизнь И это все. На этом можно закончить, сложить учебники и пойти домой, и жить по совести, поступая так, как хотелось бы, чтобы с тобой поступали, по меньшей, и достаточной мере, никого не угнетая и не уча угнетению, по большей - освобождая угнетенных любой возможной ценой. Остальное следует из этого. Живые – то есть свои – узнаются Богом по их отношению к другим живым. У Бога нет мертвых. Ни одной другой приметы, и особенно не годны всякие хитрожопые приметы.

Поэтому любая цитата Писания будет понятна только через понимание этой Одной Благородной. Это как ключ к шифровке. Все будет казаться случайным набором букв и слов, нагромождением их одно на другое, до того момента пока не будет применен вот такой простейший шифр-блокнот. Любые другие шифр-блокноты выдадут вместе с ошибкой взбесившихся Чаплиных, Гундяевых, Рыбок, Смирновых, и весь этот сонм адовых прислужников, которые, в общем-то, рано или поздно опознаются как саранча засирающая мозги окружающим. 

Надо, впрочем, знать, что саранча летала  и летать будет. Как говно уйдут в свою дырку эти, появятся новые, и это до конца времен. Но их надо вытеснять. А куда их вытеснишь, если они везде? Об этом и речь. Из свой среды вырвать как кривой глаз или как руку, наделенную лишними хватательными рефлексами. Не иметь с ними вообще ничего общего.

Я понимаю, что вопрос об авторитетности «писавших Писание» все еще важен для людей, не умеющих избавляться от авторитетов. Для одних Христос авторитет потому что Он с неба свалился. А другие послушаются и пойдут вслед Его по делам и словам. Это как взгляд с двух сторон. Для одних слова и дела Христа авторитет потому  что прежде Он Бог, а для других Он Бог, потому что Его дела – дела Бога. И первые не знают Бога, а вторые узнают Его без всяких цитат. В первом случае речь об авторитете, во втором об узнавании. Поэтому  дела Божии для одних то, что лечит и оживляет, а для других всякие яркие вспышки перед глазами и убийство через молнию-мобильник.

Также и с писавшими Писание. Какая разница кто это написал и сколько ошибок наляпал? Если все там сказанное согласуется с Одной Благородной, и становится понятным только сквозь Одну Благородную, то присутствие Святого Духа там совершенно очевидно.

(я по прежнему отсутствую в журнале, высунулся просто чтобы мысль записать пока не забыл)

Вот эти самые причины-следствия ветхого завета - это религиозная  интерпретация обыденных явлений и событий.
Если кто умирает, то вспоминается что он соделал, чем он вообще был славен в жизни.
Но речь не только о чудесах.
Толковать явления в пользу своей избранности - довольно типичное для примитивной религиозности дело.
Недели две нахождения возле какого нибудь бати-монаха, могут дать огромный материал таких свидетельств.

 

Что всегда еще сильно бросается в глаза – православные очень не любят Писание. Это очень важно подчеркнуть, когда речь заходит об обвинениях в протестантизме. Для православного протестантизмом является все, что идет в обход предания. Тут тоже очень тонкий момент в понимании психики стандартного православного. Предание для него не обязательно святые отцы. Святых отцов православный читает еще реже, чем Писание, но отцы это символ того, что Писание можно почти полностью игнорировать, ставить его вне закона. Оно ведь и впрямь вне закона – Писание. С православным о Писании говорить совершенно бесполезно. Он непременно промямлит, что Писание можно понимать двояко, то есть так завуалировано констатирует, что и понимать его не намерен.  Для православного почти оскорблением  является апелляция к Писанию и апостольскому слову. Апостольство это апостольское преемство и все. Апостол сказал, положил руку на другого, и велел тем самым говорить дальше. То есть сказанное сегодня в трепе  о женских тряпках монахом каким нибудь Разнектарием или Благоляписом – это слова апостола. Именно в том и апостольство, что апостолы делаются пальцем без особых затруднений, и с ними можно провести сеанс светской беседы. Достаточно, чтоб вот этот славный юноша, с такими удивительными глазами и  дарованиями с детства возмечтал стать не клерком, не бандитом, а зарабатывать себе на жизнь постом, молитвой и свободными ушами  – это офигительно высоко. Православный, если услышит нечто непривычное, непременно спросит, как это соотносится с преданием, потому что железно знает, что предание велит говорить только знакомые вещи, не нарушающие недосягаемости идеала, равняющей всех в один понятный и доступный уровень бездуховности и обмирщения. Я духовно больной, ты духовно больной, он духовно больной, мы все духовно больные. Все больные, но только настоящий православный это хорошо знает, и тем определяет себя как настоящего. Ненастоящий мается в непонимании этой глубокой православной правды и рыпается своим непониманием растревожить благодать знания своего ничтожества по сравнению с Богом и святыми – людьми, Богом поставленные голыми коленками на январский камень, чтоб показывать идеал – духовное здоровье. Средний православный это, можно сказать, классический кришнаит, слехка надрюченый в примитивном буддизме. Он делает себе карму, меняемую и выправляемую рассказом о своих грехах, чтоб  более менее достойно вкусить нетленной пищи, которая, пропитав духовно здоровые фрагменты тела, однажды сделает так, что эти фрагменты начнут блаженствовать и любить куда мощнее, чем это возможно сейчас – на полную катушку займутся наслаждением, не имея помех в виде насморка и хлопот о том, чтобы помочь некоторым, ныне несчастным, добрым словом о предстоящем безделье, и советом как это безделье лучше всего реализовать в этой жизни – свалить, например, в монастырь, или заняться еще чем духовным… Таким образом для сегодняшнего православного протестантизм это все, что посягает на его оправдание своей – тщательно оберегаемой - духовной  пустоты, на единственно для него возможное духовное существование – оставаться злобным эгоистом, и считать что и все люди точно такие же сволочи, только хотят это скрыть. Я признаю себя духовно больным – это наше все.  Признание себя не тем, кем являешься – сверхподвиг.  Просто – духовно больной. Это покрывает все.

Потом продолжу чуток еще….

Не хотел я на эту тему.

Ну точнее – давно хотел, но все откладывал, откладывал…

Не хотел обижать созерцателей. Путь, думал, делают вид что созерцают. Созерцают типа, толкуют типа, что насозецали. Поскольку по натуре своей хочут считаться мистеками, поэтами, да и вообще обращающими внимание на все таинственное, то по всякой подходящей ситуации отрабатывают свое понимание таинственного во всякой его духовной глубине.

Я люблю духовных людей.

Гвозди бы делать из этих людей. Материал в сам раз.

Ну вот сидят мужики на работе, играют мирно себе в лото. И пьют мате с лимоном, допустим. Один деловой говорит – надо еще успеть в подвале 28 дома успеть заглушку на спускник вкрутить. А то под ногами мокро. Уже два месяца хочу вкрутить – все недосуг. То лото, то домино. То вдруг отпуск случайно. Короче – постоянно занят. Ну вот только деловой этот чрезмерно товарищь решается на поступок, вылетает в сию минуту кукушка из будильника и кукарекает четыре раза. Ну то есть в пятницу в четыре часа пятнадцать минут рабочий день и рабочая неделя вместе с ним – кончаются. Остальные мужики хохочут и прямо так парню в лоб говорят – баста. Наше время кончилось. Пора домой. Пусь твой спускник течет дальше. Нету времени. Ни у нас нету, ни у тебя нету, ни у кого нету. Даже у аварийки нету. Аварийка такой фигней не занимается.

Тут вбегает, понимаете ли, анжинер и орет благим матом – хорош мате пить. Щас придет проверяющая комиссия – будет утечки в подвалах смотреть. Давайте – глушите все утечки мать растак вашу нахер. Даю вам 15 минут, больше времени у вас не будет. Не сделаете – уволю всех нафик. Все, понятно, смеются весело – куда он всех уволит – смешно, но идут тихонько вворачивают заглушечку на спускничок, тем паче работы на две минуты.

Ну и все. Вышло время. Работа кончилась, проверяющая комиссия пусь шарит, если не лень. Ну в общем – в норматив уложились.

Теперь текст:

«клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет; но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам».

Ну о чем говорится? Что – все. Ваше время кончилось: «Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени», «не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко». Было время на то чтоб покаяться – кончилось время. Дальше – суд: «пришел гнев Твой и время судить мертвых и дать возмездие рабам Твоим, пророкам и святым и боящимся имени Твоего, малым и великим, и погубить губивших землю». Время кончилось, время пошло.

И где сказано, что время вообще будет отсутствовать как таковое? Что это за физика лирическая? Вот это что за белиберда? – «Мы знаем, что Бог сотворил время, следовательно,когда-то времени не было.Ну и понятно, что это нихера не понятно.Не было, не было - бац! - появилось.А потом -бац!-кончится.Но я вам ща фсё на пальцах растолкую, глядишь, за умного сойду.Время-то, пипл, Бог сотворил внутрях вечности.Соответственно, время - несамотёчно,не абсолютно,соотнесено время с вечностью,будучи-являючись оной вечности производной.Вот ты, вроде, живёшь-поживаешь во времени, а на самом-то деле ты уже одной ногой в вечности торчишь.Даже не сомневайся.Ну и хуля?».

Короче – недолюбливаю я поэтов. Все время они в физику норовят залезть – то есть туда, где ни в зуб ногой. Не скажу что совсем поэтов не люблю. Но вот прохладен я к их космизму липовому. Короче – время будет всегда. Успокаиваемся. Что дано, то не отнимется. Никакого кристаллообразного висения в безвременьи, с созерцанием вечно праведного  Тапкина – не будет. И время будет, и материя будет, и Тапкин с Федором будут пялиться на солнце и удивляться – почему оно движется.

Вот так вот всё время. Шаг влево, шаг вправо – непременно обзовут. Надо обязательно дышать друг другу в затылок, чтоб тебя правильно причисляли к «православным», а не к «протестантам».

Объясняю: то как выглядит форма церковного управления – не характеризует церковь как такую-сякую. Самоназвание церкви – не равно  функционированию ее управленческого аппарата. Православие- Орто.доксия- «Верное определение» вероучения.

Ну раз православные считают что все формулируют правильно, то по слову Спасителя – грех остается на нас. Ну раз мы такие знающие.. да? Всё знаем. Даже по минутам можем рассчитать, когда Святой Дух в Чашу залетает. У нас все усии пересчитаны и соотнесены с нужными ипостасями. И про грехи все знаем. Всё наше богатство – при нас.

«Ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть».

Православная Церковь – замечательная среда для очищения огнем низкопробного надраенного для виду  золота. И есть чем пока покупать. И мази – побольше - для особо зрячих, называющих себя видящими.

Если имя ангела церкви – «ортодоксия» - то давайте верно определять, а не размазней старческой друг друга пользовать. Имя должно соответствовать содержанию.

До скотства уже ведь полного дошли.  «Формулируем» только что-кто-как называется хуже нас. Предел интеллектуальной загруженности – отрефлексировать на сигнал дрессировщика, прыгнуть через кольцо и сказать два раза «гав-гав». В награду получаем кусочек сладкого духовного удовлетворения.

Православная Церковь одна из самых зараженных ересями и лжеучениями Церквей. В дерьме еретическом по самое некуда. Хуже только, наверное, у свидетелей иеговы. Ересь практикуется, ереси научают, откровенные плоды ереси именуют «человеческой слабостью» и «греховностью». Церковь, где на офдокументах и на офсайте через слово написана еретическая ахинея, синодально-митрополичьи саддукейские бредни, где, благословленная саддукеями литература, напичкана фарисейскими поповскими мизантропийными поучениями – такая церковь не может называться «истинной», но вполне годится на роль разросшейся реликтовой секты, где сохранен-таки заряд первичной свежести, благодаря хорошо налаженной системы запоминания и складирования всяких глупостей. Глупости так декоративно и громоздко валяются в стороне от самого ортодоксального вероучения – от метода осторожного прощупывания граней вероучения, что вполне могут считаться мусором и с чистой совестью игнорироваться. Метод интеллектуального поиска вполне отсекаем от торопливых внедрений промежуточных результатов в  вероучительную практику. И видна вся мирщатина, которой воняют эти практики. Специфика православия в том, что глупости – не доктринальны. На них можно плюнуть слюной и забыть. Доктрина маячит отдельно и интеллектуально легко распознаваема. В ней много недоговоренностей, на которых разрослись глупости, но они – не помеха. Для того и существует богословие – чтобы «определять правильно» - возвращаться к Ортодоксии.

Вы собираетесь, ребята, из говна выплывать, или будете по прежнему делиться на тех кто в еклессии и кто с системе? Вы еще не лопаетесь от своей дешевой сообразительности кто кого эклесистей, кто кого системней, мистичней, поэтичней, морально устойчивее, истиноариестей? (плюс – хороший семьянин и отец салдатам)? От морализаторства не утомились- нет? От того кто там по праву-леву руку плюхнется во время оно, исполнив все заповеди? От самоубеждения что любит Христа до беспамятства и готов дальше и дальше душу свою беречь ради этого как невеста, невестящаяся на девятом десятке? Если вы, ребята, обзывате себя православными, то само название секты должно вам подсказывать что для того чтоб превратить секту в Церковь, что у вас не задница, а голова должна работать в первую очередь.

Повторяю по буквам: Гэ, О, эЛь, О, Вэ, А.

А не жопа.

Потому как правильно хоть что сформулировать можно только головой.

Сформулировать.

Откровения получайте через что хотите. Ну привыкли через гениталии мистично – валяйте. Но формулируйте полученное вами – головой. Чтоб другие могли эту вашу формулировку головой же и освоить. А не жопой. А пока все полученное и сформулированное и усвоенное этим задним местом у нас называется «Православием» – то это уродливое побочное образование будет оставаться для внешних, чем дальше, тем больше – посмешищем. И дискредитировать сам святоотеческий метод ощупывания разумом открывающихся истин. Православные оне, паимаишь….

И даже не думайте что вы – православные, если двух-трех слов связать не можете, размышляя о Боге, Христе, человеке и мире только цитатами писателей эпохи доалхимических способов приготовления спиртосодержащих напитков и мочевины. Не православные вы никакие, а примазки и пришлёпки. Вместе с, одетой в нижнее поверх верхнего, белье эпохи позднего энеолита, ерархией вы являете собой говорящие музейные экспонаты и говорливых музейных экскурсоводов. Имя вы свое – не оправдываете – «ортодоксы». И научить вы никого ничему не можете. Любви и вере – в первую очередь, как бы не пыжились выдавливать из себя эти высокие слова.

Один из самых странных фрагментов в Евангелиях: «Наконец, явился самим одиннадцати, возлежавшим на вечери, и упрекал их за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили. И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет»

С одной стороны - апостолов Христос укоряет за неверие до самого упора, с другой – говорит, что кто не уверует с их слов – будет осужден.

У Матфея нет про «осуждение» неповеривших:  «Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, и, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились. И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь». – Учить и крестить.

У Луки: «Тогда отверз им ум к уразумению Писаний. И сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему». – Проповедовать как свидетели.

Странность концовки у Марка именно в том, что «осуждению» подлежат за то самое, за что не поверили апостолы, причем «знамения», сопровождающие уверовавших со слов апостолов куда мельче и не серьезней, нежели «знамение Ионы пророка», свидетелями которого апостолы были и не поверили: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы».

Этот текст довольно неплохо показывает что «спасение и осуждение» не вступают в логическое противоречие повествованию, если это не онтологические, а здешние «спасение и осуждение»; Спасение себя живущего здесь, сейчас достигается верой. Реализация этого спасения – знамениями веры. Как и осуждение – постоянное маяние совестью. То есть речь идет о том, чтобы апостолы шли и вызволяли как можно больше людей, поскольку неверующие – еще не верующие – страдают. А могли бы не страдать. Речь идет о силе апостолького слова, а не о суде. Чтобы проповедь Евангелия их была убедительной, продоносной.

Продолжу.

То что мы имеем такое красивое слово «таинство», это заслуга, конечно, обращенных язычников, «перестроившихся» с мистерии языческой на мистерию христианскую. В ветхом Завете «тайное», «скрытное» обозначает почти всегда дела человеческие и греховные. Бог настаивает на том что Он не терпит тайн, поскольку Сам Он - всюду: «Может ли человек скрыться в тайное место, где Я не видел бы его? говорит Господь. Не наполняю ли Я небо и землю? говорит Господь». Бог распечатывает перед человеком Свои тайны: «Ибо Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам», не «делает дело» мутным и непонятным, дает человеку разум для постижения: «Слава Божия - облекать тайною дело, а слава царей - исследывать дело».

Вся история отношения Бога с человеком – раскрытие Себя Богом: «вам дано знать тайны Царствия Божия». «Вам» - это не всем, конечно. Это – верным.

Ну и что мы имеем? Имеем действия – «таинства», смысл которых не то что непонятен, а объявлен непонятным каждому; и верным - уж совсем непонятным. «Верные» их только принимают как должное. «Верные» лодыри тока хнычут, что негоже с грязной рожей, и «преклоняют голову». Естественно как-бы перед тайной…. Ну, естественно – врут всё. Поскольку преклоняются перед собственными придумками. Перед своими глупыми словами: «пресуществление» и «преложение».

Если бы они преклонялись перед  тайной!  Они давно облекли явленную тайну мутными словами им самим непонятными, и наложили на свои слова – запрет. Раскрыли, называется, тайну – наложили печать на свои человеческие мудрования. Мы «знаем», а об чом знаем – сами не знаем. Мы докумекали что это-  такая тайна, такая тайна!… Тайна закрывается тайной, а та, в свою очередь – еще большей тайной.  Таинственна даже фелонька, в которой подходим к тайне. К тайне можно подползти, тока облекшись в облако тайн, придумываемых прямо на ходу.  Таинственен антиминс, с таинственно вложенными туда частичками неизвестного, неведомого святого. Молекулы нетленного уха, лучащие святостью, позволяют Святому Духу разгдядеть  площадку для приземления. …

Совершается таинство… Совершенно человеческое, в сущности, действие. Нагромождение символов на символы, забытость и непонятность которых все более подчеркивает «неотмирность» этого археологического памятника. Он старше Мамаева кургана, Пирамид Майя, старше всех «великих городом Русских», а «мистически» он старше Иерусалима и всего мира!

Действия, призванные сближать, целить, соединять – теряют всякий смысл, если в их основе лежит разделитель – человеческая тайна…. «От тайных моих очисти меня и от умышленных удержи раба Твоего, чтобы не возобладали мною. Тогда я буду непорочен и чист от великого развращения»…