(no subject)

Блин, до чего неохота, как выражается Тимофей, «мочить», тем боле чо там трудного, а лёгкие пути не для нас. Тимофей вон, правда, всерьёз считает, что он «мочит», хотя нервишки видно сдали, зря я объявил его железным в этом месте, значит труд тяжелый, можно и грыжу заработать. Ну замочу еще, ладно, ради прояснения истены на еще одну ступень вниз. Замочу, не трудно, с такой харизмой-то, как цокает языком Личиныч. Кстати, учился бы. Не у меня, так хоть бы у Гитлера.

За грибами я ездил, кстати, грибов мало, но не будем отвлекаться на дары природы. Начнем сразу без лирики о грибах «мочить».

Но, повторю, не хотел затапливать «последнее пристанище», и не скажу что вынудили, напросились, мол – не, но всё равно последнее пристанище сейчас утонет: «булькнул кораблик кингстОном, да и ко дну пошел, одни бескозырки по волнам плавают» (с).

Последнее пристанище звучит так – были хорошими, и вдруг стали пъылахими, какэта так? Вот, пажалста: «кто писал о том, что» - (- «от этого становится страшно!!!!»). Последнее пристанище почему не затапливалось, а? – А-а-а.. – потому так надрывно не запрашивалось, вот я берег свой гуманизм, не выпуская его на свободу. Говно вопрос-то, а чо Давлатову всё время страшно? Он – чо, интеллигент, чтоль? Вот я – да – прозорливец Кугридер давно просёк мою вшиво-гнилую сущность, а чо Давлатову страшно за нас – интеллигентов, я не пойму.

Я щас объясню почему были пушистыми-хорошими, а стали шершавыми-плохими, тем более что там-же в ветке и повод есть – поминание того, что «Тапкин первым разоблачил Давлатова».

Вот с этого и начну, вот даже не знаю – пнуть по дороге Тимофея, который хочет остаться бесхитростным, или сам догадается, что про него там тоже, а просто неохота лишние буквы тратить. Ну сейчас как масть пойдёт.

Плохих людей по учению сеГты – нет. : )

Даже с самой лютой махрой, как верно заметил Стас, у нас немало точек соприкосновения.

Личиныч вот объясняет всё банальным психологизмом – кто хвалит «авву», тот – «хороший», а как хвалить перестаёт, начиная «критиковать» – тотчас становится «плохим». Давлатов в этом с ним совсем полностью солидарен. А чего ему остается?

Это такое «бесхитростное» объяснение одно на двоих. Как огромное небо.

Итак, почему «в защиту Давлатова» писались простыни? Кто говорил что он интереснейший богослов, не взирая на предупреждение Тапкина?

Цитата (не точная, на память): «мне становился противен ум, когда я находил его слишком много у сволочи» (Ницше).

Если цитата еще ничего не объясняет, то не поленюсь.

То, что Давлатов капризный, склочный, говнистый – не Тапкин открыл. И это не Тапкин меня назвал «швондером» первым, Тапкина еще в помине не было. Если кто помнит давлатовский журнал эпохи 2007 года – вспомнит каким снобизмом от него веяло, и сколько говна из него выливалось. Когда он был еще не «еретиком», а «девушкой с камвольного». Для Давлатова той поры я «гнида», «лох», «лузер».  За то, что монахов его любимых еще в тут пору забижал, смеялся над его «оргомным умственным потенциалом», который он всё время обещал включить (прям как сейчас Личиныч. Вот-вот включу, но пока пожуйте говна). Обсёру неодуманному в те времена подвергались все, кого он не посчитал себе ровней ни по уму, ни по образованию, ни по культурному воспитанию.

То есть Давлатов из себя шибко какой тайны не представлял, но ум у него, конечно, прочитывался. Да он и не глупый мужик-то, чего говорить.

И ради его неглупости, с Давлатовым, естественно, приходилось нянчиться. Лично мне пофик как меня называют, и я был готов на контакт с Давлатовым, ибо как посторонний собеседник он был никому ничего не обязан. И ему никто ничем обязан не был. Ну посрали друг на друга – и ладненько.

Конечно не секрет было, что в человеке Давлатове сидят два человека: истеричная баба и неглупый мужик. И баба не была незаметна никогда. Когда Тапкин эту бабу заметил и стал ею трясти – Тапкин был замочен. Да и заметил так шумно Тапкин в Давлатове бабу, потому как сам – баба истеричная. Базар развёл на рынке – пришлось затыкать дурака. Мне, например, будить в Давлатове бабу – совсем не хотелось, тем более к тому времени он стал подавать признаки неглупого мужика всё чаще, правда баба высовывалась всегда. То что у Давлатова религиозный инстинкт вшит под кожу как торпеда – не секрет. Он умеет ставить вопросы, не всегда, правда, умея на них отвечать.

Давлатов «вдруг стал плохим» не потому что в очередной раз показал бабу, а потому, что сидящая в нем баба, вдруг возымела желание стать «деловой женщиной». Он взял и грохнул в себе «неглупого мужика», и управление умом отдал «деловой женщине».

Причины появления на свет «деловой женщины» в сеГте рассматривались разные, я их не стану выносить, да и не особо интересен уже Давлатов, хотя я в его журнал временами захожу и прочитываю. «Неглупого мужика» в нем уже не просматиривается, он усреднился.

С Тимофеем и проще и сложнее. Он до сих пор «бесхитростно» распространяет о себе миф, что он «критик». Врет, и сам знает что врет. Он даже цитаты свои -  помечаемые как цитаты (с) сочинения свои – никогда не сопроводит гиперссылками, просто потому что знает, что врет. И знает что хитрит, а не «лень» ему искать. Что там искать – Яндекс в три секунды находит все, что попросишь, дольше придумывать. Но зато придумывать надёжней.  

Тимофей «вдруг стал плохим» и так раздражает – тоже знает почему – при отсутствии в деятельности заявленного – той самой критики. Все время приходится читать всякую херню про нюх очком, как самый сильный и последний аргумент. Между тем в эпоху, когда он «хвалил авву», он требовал чего? – Да, того самого аргумента. То есть прекрасно знал, что аргумент ему будет даден, и без него он не уйдет. Сам же аргументом еще ни разу не озаботившись.

Вот почему, дорогие товарищи, Личиныч и Давлатов «вдруг стали плохими».

И это не мы, сеГта, их такими сделали.