![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
May. 10th, 2012 12:02 pmПродолжу..
Отсекая лишнее, мы поняли, что закон еще ничего не говорит и причинах, его создавших, так как исполнение вовсе не ведет к праведности, к причинам. Праведность и при законе, и без закона настолько статистически редка, почти случайна, что мы с успехом куда более для статистики убедительным, можем приписать ей врожденный характер, или для более каких непривередливых, мечтательных наук – характер наследственный.
Сделать из закона мораль, то есть – второзаконие, и узаконить на основании морали нравственность, то есть – готовность не обдумывая и не соображая добром или злом рефлексировать на писанные и безгласные статьи второзакония, получается гораздо проще, руководствуясь злом. Христос, кстати, нападал и на неписанные, безгласные законы, точнее, на их простейшее выражение, на стремление узакониться, принять форму и обязательства - на клятвы.
Отсекая же лишнее, мы поняли же, что никакого нравственного закона внутри человека не встроено, которым он мог бы руководствоваться, подминая мир под себя. То есть, прописывая миру законы. Есть только добро и свобода, то есть – сама жизнь в своих неразделимых действиях, и они не нуждаются в дополнительных над собою надстройках. Она же, если хотите, является и примером вокруг (которых не увидел Кант) и примером в себе, так что есть и с чем даже сравнить, не придумывая каких-то особых форм отношений. Даже злая собака является примером, так как она, в первую очередь живая, а только во вторую – характер у нее кусачий. И муха, как мы знаем, кусает не со зла, она просто слизывает еду, то есть – хочет жить. Но в конечной форме все это добро, потому что оно живое.
Описывание же характеров отношений, то есть – закон, и вслед за ним - мораль, есть только лишняя детализация, всякий раз уводящая все дальше и дальше от соответствия праведности. Понятно кажется, да? Закон может и должен соответствовать праведности, а не праведность закону. Где праведность есть всякое беззлобие. Врожденное ли, воспитанное ли сызмальства. Полученное ли долгой работой над собою. Поэтому важны, естественно, и человеческая селекция, и воспитание, и аскетика, но при одном условии: что понятно о чем идет речь. Кошки рождаются и добрыми и злыми, и человек отобрал для себя в основном тех, которые бы мурлыкали на коленках, окружил себя – добрыми. Хорошей кормежкой, вниманием сделал из дикого зверя для себя безобидную игрушку. То есть – проявил некоторую чуткость. Усердие. Устранил некоторые причины, порождающие быстрое проявление агрессии, развил доверчивость. Ну и так далее.
Закон, понятый в повелительном наклонении, вырождается в мораль, это, кажется, ясно.
Итак, добро можно растить. Сеять вокруг себя. Проявлять чуткость даже и к злым. Потому что они живые, как сказал Христос, и Отец для всех живых одинаково посылает пищу, свет и тепло. Зло имеет множество поводов, чтобы выскочить и поломать, но надо понимать, что он само является надстройкой над жизнью, паразитом, «категорическим императивом», пытающимся повелевать, рулить жизнью в нужном ему направлении. Зло просто оседлало жизнь, приклеилось к ней. Видя и зная всю убедительную силу жизни, смерть действует исподтишка, постепенно переиначивая характер закона из сравнительного в повелительный. Из «возлюби Бога» сооружает культ, а после, глядишь, и на святом месте стоит заповедь «возлюби культ», и щурится на всех Михалычем Гундяевым. То есть опять же сидит на хребте и бьет кнутом по живому.
(продолжу еще)
Отсекая лишнее, мы поняли, что закон еще ничего не говорит и причинах, его создавших, так как исполнение вовсе не ведет к праведности, к причинам. Праведность и при законе, и без закона настолько статистически редка, почти случайна, что мы с успехом куда более для статистики убедительным, можем приписать ей врожденный характер, или для более каких непривередливых, мечтательных наук – характер наследственный.
Сделать из закона мораль, то есть – второзаконие, и узаконить на основании морали нравственность, то есть – готовность не обдумывая и не соображая добром или злом рефлексировать на писанные и безгласные статьи второзакония, получается гораздо проще, руководствуясь злом. Христос, кстати, нападал и на неписанные, безгласные законы, точнее, на их простейшее выражение, на стремление узакониться, принять форму и обязательства - на клятвы.
Отсекая же лишнее, мы поняли же, что никакого нравственного закона внутри человека не встроено, которым он мог бы руководствоваться, подминая мир под себя. То есть, прописывая миру законы. Есть только добро и свобода, то есть – сама жизнь в своих неразделимых действиях, и они не нуждаются в дополнительных над собою надстройках. Она же, если хотите, является и примером вокруг (которых не увидел Кант) и примером в себе, так что есть и с чем даже сравнить, не придумывая каких-то особых форм отношений. Даже злая собака является примером, так как она, в первую очередь живая, а только во вторую – характер у нее кусачий. И муха, как мы знаем, кусает не со зла, она просто слизывает еду, то есть – хочет жить. Но в конечной форме все это добро, потому что оно живое.
Описывание же характеров отношений, то есть – закон, и вслед за ним - мораль, есть только лишняя детализация, всякий раз уводящая все дальше и дальше от соответствия праведности. Понятно кажется, да? Закон может и должен соответствовать праведности, а не праведность закону. Где праведность есть всякое беззлобие. Врожденное ли, воспитанное ли сызмальства. Полученное ли долгой работой над собою. Поэтому важны, естественно, и человеческая селекция, и воспитание, и аскетика, но при одном условии: что понятно о чем идет речь. Кошки рождаются и добрыми и злыми, и человек отобрал для себя в основном тех, которые бы мурлыкали на коленках, окружил себя – добрыми. Хорошей кормежкой, вниманием сделал из дикого зверя для себя безобидную игрушку. То есть – проявил некоторую чуткость. Усердие. Устранил некоторые причины, порождающие быстрое проявление агрессии, развил доверчивость. Ну и так далее.
Закон, понятый в повелительном наклонении, вырождается в мораль, это, кажется, ясно.
Итак, добро можно растить. Сеять вокруг себя. Проявлять чуткость даже и к злым. Потому что они живые, как сказал Христос, и Отец для всех живых одинаково посылает пищу, свет и тепло. Зло имеет множество поводов, чтобы выскочить и поломать, но надо понимать, что он само является надстройкой над жизнью, паразитом, «категорическим императивом», пытающимся повелевать, рулить жизнью в нужном ему направлении. Зло просто оседлало жизнь, приклеилось к ней. Видя и зная всю убедительную силу жизни, смерть действует исподтишка, постепенно переиначивая характер закона из сравнительного в повелительный. Из «возлюби Бога» сооружает культ, а после, глядишь, и на святом месте стоит заповедь «возлюби культ», и щурится на всех Михалычем Гундяевым. То есть опять же сидит на хребте и бьет кнутом по живому.
(продолжу еще)
