ignaty_l

Я бы свою точку зрения определил так:
ВАСЯ ТАПКИН
минус антиклерикализм (т.е. отрицание институциональной церковности)
минус низкопоклонство перед кесарем
плюс возможность умолить Господа, когда с деланием заповедей ничего не вышло.
Да, я действительно считаю, что Господь пришел спасти не всех вообще, а тех, кто пожелает следовать за Ним по пути делания заповедей.
Да, я считаю, что Христос усилил закон, который и так был неисполним человеческими силами, до очевидной неисполнимости.
Моя (надеюсь, согласная со свв.Отцами) схема такова:
Спасает Христос по желанию и вере, выражаемых только и исключительно в делании заповедей.
"Хощет всем спастися и в разум истины приити" понимаю как "повелевает всем спасаться так, как повелено в Новом Завете".
Заповеди исполнить невозможно, их можно только исполнять -- и падать.
Через исполнение (всегда неудачное) рождается осознание собственного бессилия и неминуемой гибели,
отсюда -- потребность в Спасителе.
По мере разочарования в "жизни", которая есть преддверие апокалиптической вечной смерти,
христианин дает в себе место действовать Богу, а человечество (воля) приводится в согласие
с волей Бога по мере отпадения человеческих желаний.
Во святых Своих Бог Сам исполняет заповеди, человечество святых не упраздняется, но
становится чисто пассивным и созерцательным (по Максиму Исп.).
Однако сразу в себе волю, отличную от воли Бога, т.е. волю ветхого человека, уничтожить нельзя.
Эта воля не дает нам делать заповеди Христа ради. Тогда, в условиях физической невозможности
заповеди исполнить, остается только умолять Господа пощадить.
Пока нет извещения свыше, накакая "уверенность в собственном спасении" недопустима, мы остаемся
дрожать, "всякого ответа недоумеюще".
Понятно, что в число заповедей входит и верность Церкви.
Церковь, конечно, есть Церковь Православная, определяемая через каноническое общение
православных патриархов, через видимое взаимопризнание патриархатов (Вселенского, Александрийского,
Антиохийского, Иерусалимского, а потом -- Московского, Болгарского и проч. автокефалий).
Мое частное мнение, на котором я не настаиваю: спасение возможно и в инославных исповеданиях,
сохраняющих формальное апостольское преемство, хотя и не находящихся в общении с мировым
Православием (паки: частное мнение).
Есть ли спасение вне этого пути, мы не знаем. Писание и Предание дают нам повод думать, что нет,
невозможно. Однако мы не можем повелевать Богу даже посредством догматики. Он всемогущ,
захочет -- спасет и язычника, и суфия, и атеиста. Но принципы такого спасения (если оно будет,
что вовсе не очевидно) находятся принципиально выше человеческого понимания.
Добродетели вне христианской веры сотериологического значения не имеют.
Христианская вера вне понуждения себя к доброделанию и вне контекста постоянного покаяния
(=осознания своей неспособности к добру и молитв о помиловании) служит к большему осуждению.
Amen.