Давай еще немного поговорим о гемоглобине.

разговор в жолтом доме:

Пр. Что толку спорить об этом? Как я смогу тебя убедить? Знаешь, мне кажется, разница между нами не в том, что я что-то воображаю, а ты нет, или что я думаю, что человеческая кровь содержит гемоглобин, а ты - нет, или, что ты доверяешь свидетельству своих чувств, а я - нет. Разница в другом: я верю, что Тело и Кровь Христовы в Евхаристии - ТЕ ЖЕ САМЫЕ Тело и Кровь, что Он восприял от Девы, в которых ходил по земле, в которых был распят на Кресте; а ты, хоть и не признаешь этого, полагаешь, что нынешние Тело и Кровь - какие-то другие.

Эк. Попробуй докажи!

Пр. Ты действительно этого хочешь? Тогда позволь задать тебе несколько вопросов.

Эк. Пожалуйста!

Пр. Давай еще немного поговорим о гемоглобине. Не потому, чтобы я считал гемоглобин в крови чем-то столь важным, но потому что это поможет мне понять, об одной ли Крови мы с тобой говорим. Согласен?

Эк. Согласен.

Пр. Очень хорошо. Первый вопрос: была ли у Пресвятой Девы человеческая кровь, содержащая гемоглобин?

Эк. Естественно!

Пр. Второй вопрос: кровь, которую Господь наш Иисус Христос восприял от Девы, содержала в себе гемоглобин?

Эк. Разумеется, у Господа была та же кровь, что и у Пресвятой Девы.

Пр. Третий вопрос: истекал ли Господь наш на Кресте человеческой кровью, содержащей гемоглобин?

Эк. Кажется, я понял, к чему ты клонишь. Да, конечно.

Пр. Четвертый вопрос: вспомни слова св. Иоанна Златоуста: "Принимаемое нами из Чаши есть ТО САМОЕ, что истекло из бока Христова" (Гомилия 24 на 1 Кор.), и скажи, есть ли в Чаше человеческая кровь с гемоглобином?

Эк. Ты меня убедил! Я действительно мыслил о двух разных Телах и Кровях, но теперь я с тобой согласен!

Пр. Не со мной, брат, но с Церковью, которая есть Тело Христово и с которой мы соединяемся чрез Истинное Тело и Кровь Христову в Таинстве Евхаристии. Ибо, как пишет св. Иоанн Максимович, недавно причисленный Церковью к лику святых: "Тело и Кровь Христовы прелагаются хлеб и вино за Божественной литургией, и верные причащаются их… Верные и сами являются членами Тела Христова - Церкви, и причащаются Тела Христова в Святых Тайнах?.. И в одном и в другом обстоятельстве наименование "Тело Христово" употребляется не в переносном, а в самом действительном значении сего слова. Мы веруем, что святые Тайны, сохраняя вид хлеба и вина, суть истинное Тело и истинная Кровь Христовы… Для полного освящения человека, тело раба Господня должно соединиться с Телом Христовым, и то совершается в Таинстве Святого Причащения. Принятые нами Истинное Тело и Истинная Кровь Христовы становятся частью великого Тела Христова… Невидимый телесным оком Христос проявляет Себя на земле явственно через Свою Церковь, как невидимый дух человеческий проявляет себя через свое тело… Церковь есть Тело Христово как потому, что части Ее соединены со Христом через Его Божественные Тайны, так и потому, что через Нее действует Христос в мире. Мы причащаемся Тела и Крови Христовых (в святых Тайнах), чтобы самим быть членами Тела Христова (Церкви).

Эк. Да, я согласен с Телом Христовым - Церковью!

Пр. Слава Богу! "Что добро или что красно но еже жити братии вкупе!"


воттут все вместе.

сели кругом в порядке и жужжали потихоньку

"Великая разница – беседовать с Богом в образе и гадании, как Моисей, или же истинно и вещественно принять Самого Бога в свои уста, внутрь себя, как приемлет каждый причастник. Моисей, только беседовал с Богом, и лицо его так сильно просияло. Как же должна сиять душа того, кто причастится Тела и Крови Христовых в Пречистых Тайнах?! Божественное Писание говорит, что евреи не в силах были смотреть на лицо Моисея, сиявшее как солнце; а божественный Златоуст уверяет, что демоны не могут видеть лица причастника, трепещут и убегают от него, ибо тогда из уст его исходит Божественный огонь – зрелище, чудесное для ангелов и страшное для дьявола".

во какие мы сильные.
Бог отражался только отблеском в Моисее, и народ видел, а православные демонов пугают мордой причащеннаго литса своего.

вот еще сёдня духовным от Затворника порадовал poliment 

"Смотрите же, что сделали пчелы. Они, хоть и неразумные твари, в этом случае оказались умнее человека. Как только увидели частицу Святых Даров, тотчас бросили свою обычную работу, перестали строить соты, а со всею заботою и скоростию начали строить приличное помещение для Святого Тела Господня: устроили малый престол, потом дискос, и на сей дискос положили святую частицу и все оградили сводом, как бы храм устроили или алтарь. Затем сели кругом в порядке и жужжали потихоньку, будто хвалу Богу воссылали и молились".

(no subject)

Обожаю все эти уловления в неправославности. И вопросы как ловко ставятся. Плюс, короче, еще один за находчивость. Мысль не дремлет, и это главное.
Итак, снова о лепешке. Православный смотрит на хлеб, и глазам своим не верит. Что для него хлеб на престоле?  - Истинное Тело. В Чаше тоже Кровь налита. Ну а как быть с веществом хлеба и вина, куда они испарились? Их - нету. А раз их нету, то что? - Сами хлеб и вино стали символами, скрывающими подлинное содержание. Ну а как иначе? Символ это знак, выражающий сущность явления. Сущность уже другая. Там природа Бога "во всей полноте и в каждой крошке".  А  сами то хлеб и вино - чем они являются? Дуркование говорит - с этого момента  истинными Телом и Кровью, а как - не очень важно. Ну вот "как"  в данном случае и не интересно. Вопрос в том, что все видят и осязают. Кроме самых чокнутых, все видят хлеб и вино, и на вкус хлеб и вино, но это не хлеб и вино.  Ну так скажите прямо - чем является тот самый вид и тот самый вкус для вас, и не пудрите людям головы.
Ну, поехали, будем называть это оверклокингом. Разгон процессора.
Итак - чем является вид и вкус даров.
Вид и вкус по всякому являются символами, и предлагаю благочестивым доказать, что это не так.
Прям последовательно:
1) что вы видите.
2) какова подлинная сущность видимого.
3) как относится видимое к сущности.
помчались, ревнифцы.
нытье про "ваша беда, что вы не понимаете что такое вера", прошу не предлагать, во всяком случае, если кто пожелает всхлипнуть на тему, то вот тут возражения по вере, пожалуста.
"вера не имеет точки опоры в разглядывании или умозрении хлеба, и нефик тут сравнивать с "верой в невидимого Бога", ибо Бог или просматривается за явлениями, или нет, а тут и просматривать нечего.
нуляк полный, обман и глюк.
вера - исполнительный орган, связующий невидимое с видимым.
исполнение желаний по Павлу и волевая уверенность /не путать с умозрением/ что невидимое скрывается за видимым.
простой пример - душа это предмет веры, потому как хоть и не видна, но описываема.
а хлеб превращенный - нет.
это умозрение, не вера ни грамма."
..
Я вот утверждаю, что православные призывают себя не: верить, что это тело и кровь, а:  не верить, что это хлеб и вино, не верить глазам  своим.  "Вера", построенная на - в первую очередь -  неверии, это не "эллинам безумие", а самая эллинская заумь и есть.

(no subject)

Надо понимать еще, что спор о религии, как правило, идет в основном с массой достоточно инертной, веру понимающей крайне примитивно, или как очень точно процитировал только что о. Спиридон Златоузда: «вера и есть умозрение истины». То есть прямо скажем, это уровень описанный Павлом, уровень тормозной и тормозящий: «Посему, оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству; и не станем снова полагать основание обращению от мертвых дел и вере в Бога, учению о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о суде вечном.  И это сделаем, если Бог позволит.  Ибо невозможно - однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго,  и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века,  и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются».
«Начатки учения» поставлены основанием, что в общем Павел воспрещал, понимая как быстро на игре слов возгромождается законодательство. Это так, все в начатках, начаткам поучающие – большинство верой называют свои умозрения, вычитанные в авторитетных книжках.  Вот Павлу обидно, что люди опять законы возрождают, тогда как вера должна стремить к совершенству: «Желаем же, чтобы каждый из вас, для совершенной уверенности в надежде, оказывал такую же ревность до конца, дабы вы не обленились, но подражали тем, которые верою и долготерпением наследуют обетования».  Павел накатал Евреям послание о вере: «Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих», пожалуй, самое совершенное из Павловых посланий, написанное на языке фарисеев, наполненное множествами фарисейских символов. Все послание «противозаконное», в утверждение веры призывающее, поперек сокрушению о наказании народа. Бог есть «огнь поядающий», сжигает мертвое, закон же, убивший Христа, его исполнившего, не подлежит восстановлению в качестве вероучения. Именно поэтому вразумление подзаконных дело почти безнадежное: «Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим. Ибо и нам оно возвещено, как и тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших. А входим в покой мы уверовавшие, так как Он сказал: "Я поклялся в гневе Моем, что они не войдут в покой Мой». То есть о чем речь. При всем своем «всембых», Павел говорит, что нельзя тормозиться об непокорных. Им еще остается время: «Итак, как некоторым остается войти в него, а те, которым прежде возвещено, не вошли в него за непокорность, то еще определяет некоторый день, "ныне", говоря через Давида, после столь долгого времени, как выше сказано: "ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших"… Посему для народа Божия еще остается субботство». То есть – поиск покорных важнее спотыкания об непокорных. Вера не должна под них приноравливаться. Нет, значит - нет. Они еще не начали искать субботство свое, и в основном  затевают любые религиозные споры ради  утверждения прекрасного самочувствия себя в законе.