(no subject)

к предыдущему... -
А в законе -да, Христос распинается. Закон, развиваясь, становится распинателем жизни. Павел говорит, что: "законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу,  и уже не я живу, но живет во мне Христос".
Законники быстро примонтировали эти слова Павла. Теперь "живет во мне Христос" паихнему - законно съеденным живет..
Сораспялся - попал под прицел закона. Закон говорит - ты мертв, Павел, ты лишен благодати закона, его защиты.
Значит - хана тебе.
Христос же вот чему учил, и что Собою являл? Он учил жуткой расслабухе, никаких тормозов. И при такой расслабухе - такие чудеса. "Не от Бога этот человек" - субботу не хранит. Страшное дело. Да вам все не так, отвечает Христос. Иоанн без расслабухи вон вам свидетельствует, так что ваш закон отдыхает по сравнению с суровостью Иоанна, но вам же все пофик, что у вас в книгах не записано.
От законничества не могли освободиться и апостолы: "когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?" Павел, как матерый законник, законом доведший себя до убийства невиновных, лучше всех видел эти ловушки закона. Как быстро он начинает вспухать.  Закваска фарисейская.
Ну-уу, поня-а-атно, что пото-о-ом пришли святые отцы-ыыы, и с лёхкастью избежали всякой закваски, поведши церкву путем праведным, чистым, рука об руку, нога в ногу с бажественным кесарем, жрецом всех жрецов. На каждое собрание с радостной улыбкой на литсе влетал святой дух, и диктовал святым отцам основы православнаго вероучения. Так что Павел зря хлопотал, спакойна, Павел, отцы тя благодатно расшифровали, за что им всем молимся. У нас терь есть Затворник, Брянчанинов, Матронушка и Оптинские, помогающие правильно  расшифровывать твои каракули, где под каждой буквой скрыта килотонна св. духа, могущая попалить неаскетов, пытающихся свим бездуховным умишком приблизиться к пониманию всяких страшных таинЪ.

(no subject)

Проблема теперь не в том, что со всей этой массой охристианившихся материалистов делать, а какие и как к этой массе прикладывать силы. Помимо притчи, как известно, они нифига не поймут. Так бы пусть себе едят что хотят, это не вопрос. Вопрос - что делать тем, кто понимает, что это суррогат веры, и совесть мучает как же их определять, и еще что приходится постоянно оглядываться, жать на тормоз. В общем, казалось бы - пусть себе, создадим себе сеГточку, и будем в ней маяться по другому, полутше. Однако, очевидно, что это не выход.
И тут вплотную встает другой вопрос. Для чего вообще Христом создана, и существует Церковь? По мнению князей церкви - для того, чтоб грешнегам было куда податься в случае накатившего раскаяния. Ну это как бы понятно в свете полнейшего остального безделия, ну а вообще - задается кто нибудь этим вопросом? Вот в такой постановке - как Церковь себя ощущает в перспективе конца? То есть - второе пришествие. Дастаефский, в общем то вопросик.
Мы видим, что церква ждет. Типа терпит.
Христос всех разве с собой водил? Да и те, кто ходили - их вкупе Он назвал внешними по отношению к горстке. Ну да, ходят, хлеп небесный лопают, нифига не понимают что слышат, да и будет с них, все равно грехи их будут оставлены.
Ну а тем кому мало бродить и ждать винно-хлебной подзарядки, называемой у них "Страшными" - что им делать?
Как самоопределяться в Церкви?
Вот Павел говорит, что надо по отношению к пришествию Христа вновь и определяться. А как это?
Да вот так, что цель земная Церкви и есть - выпрямить пути Господу, чтобы смог войти и вечерять. Да, не прятатся по норам лисьим, а прийти и увидеть, что здесь - ждут Его. И хлеб на столе, и вино в чаше.
Ну куда Он щас войдет? Если все стоят, ждут когда крови дадут напиться настоящей из ребра, и ради такого дела даже воздерживаются. Куда к таким хищникам приходить - разорвут на сувениры одежду, и съедят живьем, прям по учению...
Ну надо им как то втолковать, что придет Христос туда, где Его ждут не в виде еды, а в качестве друга. Он назвал друзьями тех, кто между собой стали дружны. И заповедь дал - хранить эту любовь.
И впрямь - вот эти внешние - они хоть сколько верующие, хоть как чаяния свои выражающие. И среди их Христос совершал Евхаристию, но после снова уходил. Напрямки, по воде, чтоб начальником не объявили. А то и впрямь - посадят на престол и начнут покланяться, выражать свое вероучение: "а еще мы осьмым гласом можем". Щас помолимся и съедим заместо хлеба. Да, смывался постоянно, но говорить с ними не переставал притчами.
Земная цель церкви не пассивно ждать когда сверху накроет, а подготавливать весну новой земли. Растить веру, к чему так настойчиво взывал Павел, не зависать на училищах благочестия, а делать веру своей основной, ведущей волей. Волей, да. Вера должна стать в этом разрозненном, развязанном пучке воль - связующей волей. Тогда она станет энергийной, действующей. Да, странно казалось бы - самая слабая волевая струна - вера - она звучит в унисон Царствию. Она слышна Богу. Она и Христа являет. А громкие догматические заявы, они - не. Не являют. Торжествуй, каггрица православием, еще раз торжествуй, все равно получишь от ворот поворот, если воля не стала слабой, явив веру. Хрупкое, нежное не живет в машинном отделении разъяренного сердца, оно там умирает. А Бог у нас хрупкий, кононады не любит, техпроцессами - даже аскетическими, ломающими психику - не интересуется. Умер однажды, войдя в машинное отделение, изучив работу этого адского механизма. Потом воскрес и сказал - скука там смертная, ходить не советую. Кому все это уже тут надоело - тока скажите. Тока намекните - Господи, мне надоела вся эта срань, хочу свежего воздуха, и все. И тут на земле - живите вне той срани, чтобы потом и тут была жизнь.