(no subject)

для современного фарисейства слова Христа, что не войти в Царствие, не сделавшись подобным ребенку - одни из неприятнейших.
поэтому научиться закосить под ребенка по взрослому - одно из любопытных умений фарисейской школы мимикрии.
подделаться.
для этого умозрительно рисуется идеал ребенка, каким его видит фарисей.
послушный - непременное условие.
ну еще есть общее - “чистый”.
чистый как дитя, говорится.
рОссказни про необычных старцев, наделяют героев рассказов всяческми детоподобными свойствами.
старец в таких рассказах порет откровенную чушь, и совершает маразматические чудеса,что вроде бы должно обозначать его неотмирность.
па идеи это и должно считаться детоподобием.
вот на днях снова прочел рассказ, что де, живет “один батюшка”, который со слепу повесил пальто на луч света, так что все сидящие в архиерейской приемной изумились.
а деду хоть бы что, сидит- смиренно ждет взбучки от владыки.
потом он рассказывает владыке что неканонично пьет чай перед литургией, чтобы Христа не придавить бутербродом, а чтобы Христос лежал поверх бутерброда.
когда архиерей указал ему на ошибку - он тотчас согласился класть бутерброд сверху.
вот как бы идеал детоуподобления.
стал чистый и наивный как дитя дед этот.
ну и вызывает заслуженое умиление у православных.
чудо с лучом надо рассмотреть отдельно, поскольку чудеса по слепоте и глухоте в общем то прямо противоположны детскому чаянию и ожиданию чуда.
в православных рассказах дети не ходят по лучам света, чудеса это привелегия дедов.
деду нужна вешалка, вешалки в архиерейской приемной - нету, или дед ее не видит.
он принимает луч света за перила и накидывает на него пальтишко.
вот такой пример.
к старости заслужил такое блаженное состояние, что даже сам не замечает, что у него из под рук чудеса вываливаются.
то есть - не в согласии с его хотением чуда, а просто в качестве подтверждения его продвинутости для окружающих.
ну и как бы фоном дед кладет поклоны туда-сюда.
чтобы всем было понятно - за какие заслуги чудеса с такой легкостью выходят.
такая профанация - типична.
настоящее христианское детоподобие надо еще и заработать.
“достичь”, правильнее.
....
а вообще же Христос говорил об обычной детскости.
что Царствие берется - играючи.
как в игре, все начинается “понарошку”, превращаясь в ходе действия в реальность.
сыграть в Царствие.
не вот в это занудливое, где всякое дурачье поклонами от скуки мается, а в такое, в котором интересно жить.

(no subject)

Вид женщин в храме не должен отвлекать мужчин от богослужения.

до чего возбудимые, а...

я вообще я малость все же хочу добавить по поводу акции.
козе понятно что к ребятам на мапедах и их замечательным девкам претензий нет.
молодешь покуражилась, но по просьбе начальства кураж слегка аскетичней провела, нежели прежде.
..
город, понятно, пережил нашествие мотоциклистов, ибо каких только фестивалей сейчас не бывает, приехали - уехали, денюх выделили на зачистку после всего этого - и ладно.
также можно понять правительство - ребят, чо небо коптить, воткните в жопу мапеда расейский флак, будете маладцы-патреоты, пусь знает врак что наши в городе, и мы обеспечим вам зеленый свет на всех постах расейскаго ГИБДД.
девица с титьками тоже маладес, упрела в дороге, скинула маичку, даже не ведая, что в жопу мапеда кто то еще воткнул хоругвь для красоты; она думала о пиве и море, и хоругвь сзади ее только охлаждала, добавляя предвкушений.
а Кинчев с Кураевым, понятное дело, мигрировали вслед за кормом - за маладёжью тоись.
Кинчеву нетерпелось сплясать новую песнь, а Кураеву напомнить про записочки.
смешно же стало, когда Кураев стал обзывать несогласных с такой формой напоминания про записочки: фарисеями, дураками и сволочью, что - и это еще смешнее - чистая правда.
все сволочи.
сейчас Кураев кокетничает, предполагая - хотела девушка с ним сфоткаться или не хотела, боясь компромата.
напомню - девушка мечтала о пиве и море.
Кураев мигрировал за ягелем.
сорокалетняя молодёшь исполняла свой мотоциклетный ритуал.
называется эта миссия .. - экспидиция, она называетса.

(no subject)

раньше, еще совсем недавно, были кухни, был эзопов язык, была удивительная по свей наглости цензура - “печатается по благословению”.
беспокоясь о душевном здравии малых сих, приходилось недоговаривать, самоцензуироваться, иметь свое мнение открытым для ушей одного-двух человек, и, в нагрузку, их прозорливого духовника.
еще пару лет назад мнением церкви считалось мнение официальных интерпретаторов, у которых язык только и поворачивался облачить свои мысли вступлением: “православие считает”.
оно, конечно, и сейчас все это есть, и еще будет - но это время уходит.
наступает большой и решительный конец книжничеству.
связи в одну сторону.
я написал - вы прочитали.
там, на кухне, можете себе поклокотать, но - написано, напечатано, значит - заработало, запылило.
после - тоже еще недавно - были модераторы прославленных форумов, умело затыкавшие пасть вылезшим в пространство интернета богоискателям.
да, это удивительно, насколько Живой Журнал оказался приспособлен для объединения одиночек.
заспано щурясь, сюда стали вылезать и придворные богословы, ворча как им все это не очень интересно, и как сильно они заняты на телевидении и вообще.
она вылезли с привычным рефлексом: я - говорю, ты - молчишь, решив что тут тоже типа - книжки, но в сыром варианте, которую будут читать и наслаждаться.
с удивлением для себя они замечают, что их свежайшие мысли называют позовчерашней ересью, с которой тут уже разобрались и поехали дальше.
народное богословие тут - в журнале - эволюционирует со скоростью, заменяющей сто лет стрекотания печатного станка - неделей обсуждения в каком нибудь сообществе.
это называется - естественный отбор.
для того, чтобы открыть аккаунт и начать писать - не требуется перед тем “делать себе карьеру”, посвящая свою жизнь епархиальным интригам.
тут взвешиается только слово.
безполезными тут оказываются взывания принимать во внимание сан и авторитет.
христианство впервые за две тысячи лет оказалось свободным.
от цензуры, от авторитетов.
..
и - ничего.
колпак не сорвало.
оказалось, что ценить догматику не означает стоять по стойке смирно, боясь произнести "ересь".
оказалось что и святые отцы не небесные колдуны-ведуны, а нормальные дядьки прошедших эпох, посвятивших свои жизни Богу, которые старались как могли, и весьма преуспели в богоискательстве.
...
интернет оказался пространством для официоза недоступным.
тут невозможно даже никого наказать, кроме официальных лиц официальными лицами в своих кабинетных разборках, то есть официоз себя тут чувствуетой вдовой, которая секет сама себя.
конечно это шанс!
получить в итоге следующее поколение верующих людей, которым уже не надо будет верой двигать горы окаменелых сердец и мозгов собратьев, и, которые, этой верой смогут пошевелить горы и повыше, покруче...
сдвинуть этот умирающий мир с его мертвого лежбища- кладбища, проветрить, просушить...
итак, свобода уже есть, весны еще нет.
почки еще не разбухли, и еще не факт, что не ударит с новой силой мороз, поскольку придворное христианство всех конфессий в скорости может запустить новую машину пропаганды, если сумеет договориться с кесарем и перетянет на свою площадку свежих людей, готовых работать на идею госрелигии.
сейчас, когда просто с головокружительной скоростью, создается новое богословское поле, пробивающее корку устаревших смыслов, проникая туда, куда разрешалось только к восьмидесяти годам при наличии хорошей характеристики от начальства - сейчас важно не торопиться, не горячиться, и всерьез определиться со своим отношением к древней религии.
считаю - сдавать ее нельзя.
ее оккупация входит в решающую фазу - рушится стиль, позволяющий народу сохранять простую, незатейливую веру.
хреновые богословы, говенные богомазы, шизоидные миссионеры - создают новый тошнотный стиль прямо на наших глазах.
Розанов был прав, когда говорил, что православие это - религиозный уют.
Да - комфорт, спокойствие, неспешность.
Не догматика никакая - стиль.
Религия стиля, на который посягнули снова, как и 350 лет назад.
Если его грохнут - восстанавливать будет уже нечего.
как ни странно зазвучит - но угроза и для древней религии и для новой христианской весны - одна.
...
христианство способно сохранить традицию, способно уберечь древнюю религию.
но для этого остается как прежде в силе сказанное Павлом апостолом - стоять в свободе, к которой мы призваны.